14 ноября 2018 г.
Манила, Филиппины — Гил Табуканон вспоминает, что когда он был ещё ребёнком, он сидел рядом с бабушкой и слушал, как она читает Библию на своём родном себуанском языке.
— Меня восхищала музыка звучания Библии на себуанском. Она глубоко запала в мою детскую душу. Эти мелодии навсегда остались во мне, — рассказывает д-р Табуканон, описывая тональность своего родного языка, на котором говорят около 20 миллионов человек в центральной части Филиппин. — Я хотел сделать то же самое для Китаб-и-Агдас.
После более чем десятилетней работы д-р Табуканон завершил свой перевод Наисвятой Книги Веры Бахаи, которая была опубликована в прошлом месяце филиппинским издательством бахаи. Этот перевод предоставляет доступ всему населению к этой книге законов Бахауллы, изначально написанной на арабском языке около 1873 года, когда Он всё ещё находился в заключении в городе Акка. Китаб-и-Агдас ранее уже была переведена на самый распространённый язык Филиппин — тагалог — в 2003 году.
— Чтение или слушание Слова Божьего на родном языке затрагивает особые струны в сердце, которые доступны только на этом языке, — объясняет Адоре Ньюман, секретарь Национального Духовного Собрания Филиппин. — Это особый дар хорошего перевода, — устанавливать связь с Богоявлением на таком глубоком сердечном уровне.
Всемирный Дом Справедливости написал во введении к Китаб-и-Агдас: «Среди всех Священных Писаний Бахауллы, составляющих более ста томов, Китаб-и-Агдас отличается исключительной значимостью. «Построить весь мир заново» — таково притязание и такова задача Его Послания, а Китаб-и-Агдас — это Хартия грядущей мировой цивилизации, которую Бахаулла пришел утвердить».
Хотя Бахаулла писал и на арабском, и на персидском языках, Он использовал арабский язык в тех текстах, где для формулирования принципов и законов требовался точный смысл. Бахаулла явил Наисвятую Книгу очень красивой прозой с элементами поэзии, такими, как ритм, метафоры и персонификация. Шоги Эффенди перевёл примерно треть текста на английский язык, задав стилистическую модель для окончательной публикации на английском языке. Дом Справедливости объясняет, что перевод оставшегося текста должен был соответствовать трём требованиям: «Точности смысла, красоте английского языка и соответствию стиля, который использовал Шоги Эффенди».
Китаб-и-Агдас — это Хартия грядущей мировой цивилизации, которую Бахаулла пришел утвердить
— Всемирный Дом Справедливости
В 1992 году был опубликован первый официальный перевод Китаб-и-Агдас на английский язык. В книге The style of the Kitab-i-Aqdas: Aspects of the Sublime («Стиль Китаб-и-Агдас: аспекты возвышенного»), написанной вскоре после этого, Сухейл Бушруи объясняет: «Теперь задача переводчиков в разных странах мира — перевести Китаб-и-Агдас на свои родные языки, опираясь на официально утверждённый английский перевод, но при необходимости сверяясь с текстом оригинала. Особые трудности, с которыми сталкивались английские переводчики, скорее всего, будут похожими и для всех других переводчиков. Перед ними стоит сложная задача — передать на иностранном языке уникальные качества книги, посвящённой не только изложению нового образа жизни для каждого отдельного человека и для общества в целом, но и достижению будущего состояния «истинного понимания в духе любви и терпимости» по всему миру.
Д-р Табуканон был молодым человеком, когда он принял учение Бахауллы. Адвокат по профессии, он начал свои переводы священных текстов бахаи на себуанский язык с небольшой книги молитв, а затем взялся за «Сокровенные Слова», основной этический текст Бахауллы. В 1999 году он перевёл сборник молитв и писаний, используемых во время Праздников Девятнадцатого Дня. Он завершил Китаб-и-Агдас с третьей попытки, начиная работу каждый раз с самого начала: сначала в 2004 году, затем в 2009 году и, наконец, в 2014 году.
Переводя с английского, д-р Табуканон считал особенно важным обеспечить, чтобы в тексте использовался тональный характер себуанского языка и свойственная ему ономатопея (звукоподражание).
— Перевод — это не пословная передача текста с английского языка на себуанский. Нужно одновременно и сохранять точный смысл оригинала, и музыкальность народного языка, — отмечает он. — Я ещё ребёнком узнал это от моей бабушки.
